Принципы доброго соседства

Как приезжие на заработки живут и работают в Бурятии

О мигрантах, в частности приезжих из Средней Азии, в России говорят в последнее время все чаще. Новости, связанные с правонарушениями со стороны мигрантов, вызывают широкий резонанс как в прессе, так и в соцсетях. «Номер один» решил выяснить, как и чем живут сегодня люди, приехавшие на заработки в Бурятию, как они адаптируются к нашим традициям и какую работу с ними проводят власти.

В русле закона

В конце марта правоохранительные службы проверили, как живут и работают мигранты в Бурятии. Органы интересовала легальность пребывания иностранцев и законность их трудовой деятельности, а также постановка на воинский учет тех, кто получил российское гражданство.

По итогам выяснилось, что 34 человека нарушили правила пересечения государственной границы РФ, на 28 человек составлены протоколы о нарушениях правил пребывания в России.

За 2023 год прокуратура республики выявила 60 нарушений закона в миграцион­ной сфере как в отношении принимающей стороны, так и иностранных граждан, внесено 17 представлений. Возбуждено семь дел об административных правонарушениях. Кроме того, с начала года за пределы России власти выдворили 67 иностранцев. В их числе выходцы из Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Азербайджана и Монголии.

Как рассказывает председатель комитета по межнациональным отношениям и развитию гражданских инициатив Бурятии Михаил Харитонов, ситуация по миграционной обстановке в нашей республике двоякая и во многом зависит от работодателей. На тех предприятиях, где требуется большое количество трудовых ресурсов, таких как ГОК «Озерный», Тугнуйский угольный разрез, работа четко налажена. Работодатель курирует подбор кадров, приезд, отъезд, соблюдение законодательства, а также осуществляет надзор.

Но есть и другая сторона: мигранты, которые прибывают в свободном графике и получают патент, работают в основном в небольших ИП, и контролировать их сложнее.

— Один из индивидуальных предпринимателей нанял приезжих на работу, не предоставив ни помещение, ни медуслуги. Потом работодатель вообще исчез, не выплатив зарплату. Люди выехать не могут, патент прервался, не понимают, как его закрыть. Потому и возник вопрос с «резиновыми квартирами», «резиновыми ИП», — рассказывает Михаил Харитонов.

Так или иначе, но работа проводится. С работодателями и работниками совместно с Управлением миграционной службы организуются встречи на площадке Дома дружбы народов или в других местах. Например, 18 апреля в культурно­досуговом центре ВСГУТУ состоялась встреча сотрудников миграции с представителями национальных диаспор. Сотрудники миграционной службы, преподаватели ведущих вузов города, начальники военкоматов рассказали о правах трудовых мигрантов и мигрантов­студентов, разъяснили нормы уголовного, миграционного, трудового законодательства, ответили на вопросы собравшихся.

«Мы — с российским народом»

Работа с мигрантами в Бурятии ведется самая разная, начиная с проверки документов и заканчивая простыми человечес­

кими контактами, для того чтобы люди были вовлечены в процессы, происходящие в стране.

В 2011 году в Бурятии открылся Дом дружбы народов, который уже более десяти лет объединяет народы республики. С тех пор ассоциация Дома дружбы создала более 400 проектов. Недавно в его стенах ярко отметили праздник Навруз.

— Мы с уважением относимся к культурам разных народов, но мы — активные граждане своей страны и во главу угла всегда будем ставить культурный код России, наши семейные традиции и ценности, через них транслируя всем гостям и диаспорам принципы добрососедского общежития на нашей территории, — говорит председатель Ассамблеи народов России Республики Бурятия Сажида Баталова.

Как научить приезжих уважать нас и наши законы? Сажида Растамовна дает ответ: просвещением, обучением русскому языку и обязательно русской культуре, грамотной миграционной политикой, погружением в социокультурную среду детского сада, школы, вуза, участием в общественно­полезной деятельности.

Комитет по межнациональным отношениям старается вовлекать мигрантов в различные мероприятия, благотворительные акции. Последние два года работа направлена на то, чтобы представители диаспор из Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Азербайджана, Армении, Казахстана участ­вовали в акциях по поддержке СВО.

Кто­то собирает деньги на приобретение необходимого оборудования, а у кого нет больших средств, например студенты­таджики, то они оказывают посильную помощь: рубят дрова, помогают строить или ремонтировать заборы.

— Узбекская диаспора помогла мастерами — они проводили ремонт: например, чинили заборы, а в Тарбагатайском районе вообще помогли погорельцам, родным участника СВО построить дом. И мы надеемся, что через это они понимают и формируют свое отношение к государству, в котором находятся и, возможно, получат российское гражданство, — заключает Михаил Харитонов.

По стопам отца и брата

Самариддин приехал в Россию два года назад из Таджикистана, из джамоата (населенного пункта. — Прим. ред.) Саразм.

Познакомились с Самариддином мы на праздновании Навруза в Доме дружбы народов. Молодому человеку 19 лет.

— В ноябре уже будет 20, — говорит он с улыбкой, словно желая быть взрослее. Высокий, утонченный, похож на персидского принца. Самариддин — студент второго курса электротехнического факультета ВСГУТУ.

— Отец был электриком, и я с седьмого класса уже помогал ему, мне всегда было это интересно, — говорит он. Живет в общежитии с товарищами из Таджикистана. Всего вместе с ним в вузе сейчас обучается 50 студентов­таджиков.

Учиться в России парень решил пойдя по стопам старшего брата, который в свое время тоже получил образование в России и сейчас живет в Москве. В Бурятию Самариддин решил приехать по совету друга. Родных в республике у него нет: все либо в Москве, либо остались на родине. Здесь только земляки.

В Бурятии парню больше всего нравится народ — добрый, открытый.

— Нравится и природа. На родине я любил купаться, у нас там протекает река Заравшан (приток Амударьи. — Прим. ред.). Но вот на Байкале еще не был. Все летние каникулы я провел на стройке, так как работал в строительной компании, строил дом. А потом пришла осень и снова началась учеба, — делится студент своими впечатлениями.

Вместе с таджикским землячеством «Дусти» он помогает семьям бойцов СВО: колет дрова, оказывает другую посильную помощь.

Прежде чем ответить или спросить что­то, Самариддин делает паузу, и на вопрос, на каком языке он сейчас думает, отвечает, что на таджикском.

Выучить язык

Кто­то приезжает в Россию учиться, а кто­то работать. Али не пожелал раскрывать свое настоящее имя. В Бурятии он живет с 11­летнего возраста и хорошо говорит по­русски. Мы встретились с ним на площадке возле завода, где Али торгует яблоками.

— Сначала сюда приехали мать с отцом, а в 2000 году и мы с братом. Нас привезли в Россию из города Ош на поезде, мы очень долго ехали, — начал свой рассказ Али.

Русский язык давался ему буквально потом и кровью.

— В первый день подхожу к киоску и говорю: «Дай хлеб!», а из окошка мне кричат: «Не дай, а дайте». На улице каждое мое слово передразнивали, — с улыбкой вспоминает Али.

Братья торговали вместе с родителями. На Элеваторе у них была своя точка мелочевки: продавали батарейки, будильники, фонарики, плееры.

— «Сагаан Морин» тогда только строился. Рынок был открытый. На улице стояли маленькие киоски. В них мясо, хлеб, мороженое продавали.

На рынке все дружно жили. Уезжающий на родину оставлял новоприбывшим товар на приличную сумму: «на ноги встанешь — отдашь». Или придет оптовик, надо ему пять коробок батареек и 20 будильников, а у тебя на точке не хватает и до склада бежать далеко. Пробежишь по соседям, займешь у них товар, быстро все вместе соберем, а потом им со склада довезешь. Сейчас уже не так, — смеется Али.

В 2007 году в России взялись за наведение порядка среди мигрантов, ввели правила нахождения на территории страны.

Чтобы получить разрешение временного проживания (РВП) хотя бы на год, Али пришлось пойти на стройку. Продавцом без РВП оформляться не разрешалось.

— За пять месяцев работы я получил копейки, меня «кинули» там. После этого я никогда на стройке не работал. Раньше не знал, как бороться за свои права. Сегодня уже знаю, — говорит наш собеседник.

Бурятия — второй дом

И студент Самариддин, и трудяга Али не загадывают слишком далеко.

Али делится ближайшими планами: скоро начнется пора торговли искусственными цветами, потом картофелем, затем клубникой, следом пойдут орехи и снова яблоки или еще что­нибудь. Али не оставляет мысли получить высшее образование. Школу он окончил в Бурятии в 2014 году, когда ему было уже 25. Ходил в «вечерку» на улице Пушкина.

Али много читает и успевает выудить хорошие книги даже из машины, собирающей макулатуру. Он называет Бурятию своим вторым домом и не любит слово «мигрант».

А еще он весело рассказывает про все свои «бизнесы»: как торговал посудой и вещами в киоске, занимался фейерверками, как в Забайкальском крае добывал и сдавал кедровый орех, а заодно изучал тонкости великого и могучего.

— Знаешь, в чем разница между Бурятией и Забайкальем? У нас говорят «егошний», а у них — «евонный»! — с задором говорит Али.

Самариддин еще не знает, останется ли он жить в России или вернется на родину. Он учится, играет в футбол — тренируется в сборной университета, хочет жениться на девушке из родного кишлака и планирует получить российское гражданство.

Русский язык он осваивает в общении с однокурсниками и уже неплохо говорит на нем. Также может изъясняться и с другими народами.

— Когда я, например, говорю с узбеком и не могу подобрать слово на узбекском, то заменяю его на русское слово, — объясняет Самариддин, как справляется с трудностями перевода.

Бурятия — гостеприимная республика, и для гостей из других стран здесь есть условия для того, чтобы жить, воспитывать детей, заниматься как трудом, так и творчеством, делиться своей национальной культурой. При этом есть законы, соблюдая которые, нет риска депортации или тюремного наказания. В неродной стране всегда непросто: есть языковые барьеры, другой менталитет, традиции, привычки и уклад жизни общества — с этим предстоит уживаться, но все преодолимо, если ни у кого нет камня за пазухой. И, независимо от места рождения, всегда стоит помнить, что слезы и смех понятны всем на любом языке мира без переводчика.